Многими дорогами многих миров тенью былого пройду я, и спрошу у тех, кого встречу, что есть Дорога?
И эльф, тянущийся к свету, как молодое дерево, укажет на Заокраинный Запад и, быть может, позовет за собой, и речь его будет подобна каплям росы на новорожденной траве; но видел я как восходящее солнце красит росу кровью, и воин, суровый и гордый, потомок того, кто сражался вместе со мной не ответит ничего, лишь обнажит клинок, прямой и грозный, как душа его, и луч звезды ляжет на лезвие серебряной нитью; но знаю я, что меч – лишь посох или в лучшем случае – жезл.
И небесный скиталец, солдат пространства, чьи волосы навеки припорошены звездной пылью, расскажет мне об алмазных искрах на черном бархате неба, о голубых солнцах и зеленой луне; но в глазах его я прочту, что слишком далеко ушел он своей дорогой и всегда будет один на один с Беспредельностью.
И странствующий менестрель, гость высоких замков и убогих хижин, поющий во дворцах и на лесных полянах, на счастливых свадьбах и печальных тризнах, не споет мне, ибо слишком много песен слышали мои уши, но возьмет лютню и будет тихо перебирать струны, и, заслушавшись, я забуду спросить его и не замечу, когда он уйдет.
И волшебник, осененный мудростью, видящий скрытое от других, в ответ на мой вопрос поднимет руку, указывая ввысь, и ярко вспыхнет пентакль на груди его, и плащ его будет подобен занавесу перед сценой магического театра; но в своем спектакле, что когда-то звался Мистерией играю я , и дождь занавесом в моем балагане.
И та, кого зову я сестрой, сплетающая нити снов в гобелены сказаний, не даст мне ответа, а лишь прочтет новую сказку, красивую и страшную, как наши сны: мои, ее и тех, кого мы знали когда-то; но слишком хочу я написать свою сказку, и уйду дальше в поисках слов.
И девочка, отставшая от своих или, быть может, последняя из забытого народа, бывшего прежде эльфов, в темных одеждах и серебряном венце, не ответит мне и не посмотрит в мою сторону, ибо многих отняла у нее Дорога; и вопрос без ответа ранит обоих, как ладонь обжигает упавшую звезду.
И другая сестра моя, что ходит путями смерти и смотрит в глаза ее, как в бездну, получившая кольцо, как дар и крылья, как отметину, не скажет ничего, лишь улыбнется грустно, и это станет новой песней надежды и скорби.
И волк, огромный белый волк, спутник героев, охотник и воин, вестник Северной Твердыни, не ответит мне, хотя я знаю его язык; но, коснувшись рукой седого меха, я получу новые силы для нового пути.
И Леди Тумана, чей замок стоит в конце дороги, встретит меня Ледяной Чашей, что можно выпить лишь однажды; и, опустившись на колени, я приму этот дар и умру, сожженный дотла, и пойму, что я снова жив, ибо слышу флейту в морозном воздухе утра; и уйду я, и не будет уже замка за моей спиной.
И не дано мне узнать, что есть Дорога, но вечно иду я по ней, вспоминая забытое, находя потерянное, оставляя идущим следом странные знаки углем и кровью. Много раз уходил я и возвращался вновь тенью былого сквозь лабиринт воспоминаний. И помню я, что опять встречу всех, кого когда-то оставил, и мы пойдем вместе, расставаясь и теряя друг друга; но снова встретимся мы, ибо стрела Дороги пронзила наши сердца.
(с)А.Аринушкин (Арлекин)